Гора -
это мудрая лекция "Вечность и я"
Памяти Сергея
Где начинается поход?
Когда все сели в поезд и впервые познакомились? Или когда началась пешая часть?
Или когда родилась мечта сходить именно на эту гору, а потом появилась реальная возможность это сделать? Я
со словом «Белуха» жила с детства, и ее высоту 4506 знала назубок всегда, и
всегда знала, что когда-нибудь я туда пойду.
Но именно этот поход
случился довольно быстро. Решение было принято за какие-то дни. Правда, после
этого решения я довольно серьезно заболела. Страшновато как-то идти в поход в
таком состоянии. Синусит, отит, не дай бог осложнения. Но я рассчитала темпы
своего выздоровления. Ровно к началу пешей части я перестала принимать курс
лекарств. Вобщем, поехала.
Юрий Ермачек собрал
нашу группу из городов Сибири, Урала, Москвы и Польши. Компания получилась
пестрая и интересная. А еще из компании получилась команда. А это не всегда
случается.
24 мая, понедельник
Хороша вчера была
банька на «Высотнике»! А сегодня мы шагаем на перевал Кузуяк, ГАЗ-66
не повез нас, слишком дорога раскисшая. А вот лошади согласились подбросить 120
кг груза до Аккемского озера. Трава еще
бурая, листики не вылезли, грязь местами
по колено. Говорят, что за 3 дня до нас группа из Ташкента вообще по
снегу шла.
Вышли мы в полдень. Когда
основная часть группы в начале седьмого подошла к Трем березам, костер уже
горел, спасибо тем, кто ушел вперед (Юра, Сергей, поляки). Но место, где с
прошлого года закопаны котлы знал только Юра Ермачек, а начальство задержалось,
договариваясь с лошадьми. Так что ужин был поздний. Временами крапал дождь, но
не смертельно.
25 мая, вторник
Сегодня длинный день.
Планируем дойти до стоянки напротив водопада Текелю. Впереди опять Юра, Сергей,
Алена и поляки. Плохо, что еда вся у них, у нас с Виталием только мокрые
палатки в рюкзаках. Так и пришлось топать на полконфете 5 часов до прижима. И
там мы их не нашли, устроили голодный отдых. Спасибо, Богуслав догнал их и
попросил оставить нам перекус. Вобщем на стоянку я пришла в дурном настроении.
У меня от голода всегда характер портится.
 |
| Это тропа |
26 мая, среда
Сегодня полдня всего
ходу до Аккемского озера. Поэтому можно идти не торопясь. К тому же вчера Алена
рассказала, что в лесу есть брусника. О-о! Это было великолепно! Такая вкусная.
Видели Петра чуть ли не на другой стороне Аккема. Ладно,
научится тропу выбирать лучше.
Мы с Лехой дежурные.
На обед надо приготовить овощной суп. Картошки нет. Сергей торопит всех, очень
ему надо в Шамбалу. Общими усилиями обед сварился быстро. В кандалах идти куда-то неохота. Да и не верю я в Шамбалу.
Шамбала – это не конкретное место, это состояние души. Так что лучше останусь и
разберу продукты. Роль завхоза мне родная и до боли знакомая.
Как-то слово за слово
случился разговор с Володей. Это отшельник, верующий человек, который уже три года живет здесь в синих бочках МЧС. Говорит, на
ученичестве здесь. Еды, говорит, у него в изобилии, коммунизм. Зимой морозы по
тридцать градусов. Самое трудное дело – осенью заготовить дрова. Полтора месяца
уходит на это. Он не рубит деревья, не убивает дичь. Главное развлечение – Белуха. Он ведет диалог
со священной горой. Занимается своим духовным совершенствованием.
Вобщем мозги
повернулись, я посмотрела на горы вокруг другими глазами. Они стали живыми. Они
стали друзьями. От них потекли ко мне эмоции. Ощущение полета, высоты, глубины,
вечности.
Над горами
полнолуние. Торжественная тишина, благодать. Народ играет у костра на гитаре.
Она, как известно, единственный музыкальный инструмент, который создает тишину.
После бани в теплом домике так сладко спится.
27 мая, четверг
Сегодня наша цель –
томские ночевки. Еще по замерзшему болоту подходим к мосту через Аккем. Чудо
инженерного искусства. По курумнику пробираемся выше и вот на фоне белоснежной
Аккемской стены появляется часовня.
Ходит по свету сказка
о том,
Что средь белоснежных
высот,
Стоит, стоит
волшебный дом,
У которого солнце
встает
Ходит по свету сказка
о том,
Что в доме том
счастье живет
Идите, ищите, ищите
тот дом,
У которого солнце
встает…
Часовня открыта. Мы
зажигаем свечи и тушим их перед уходом.
Верхнее озеро пока подо льдом. Нам это очень
помогло. По его льду легко и быстро прошли очередной кусок пути. Дальше или
идти по леднику, на котором видно следы
узбеков, либо искать тропу в курумнике. Но снега еще много, он проваливается.
Выбираем следы на леднике. Хотя предыдущая группа прошла здесь всего 3 дня
назад, в одном месте следы уходят прямо в поток и возобновляются на другом
берегу. Очень немаленький снежный мост рухнул за это время.
Где-то здесь Юра,
Алена и Серега бродили чуть не по пояс, по их словам. Я отделалась одной мокрой
ногой. Двоих видно на курумнике, идут поверху. Там идти сложнее. От них к нам
прибегает собака. Пытается собрать нас вместе, и, разочарованная, убегает
вперед.
По снегу ледника идти
проще, если не проваливаться. Передо мной две строчки следов, справа кто-то
проваливался поглубже. Тяжелый Сергей, наверно.
Начинает палить
солнце. А у меня откуда-то прибавляются силы. Мне трудно брести по этой жаре,
хочется быстро пойти и догнать авангард, который явно устроился на обед в пределах
видимости. Догнать не получается, но
вижу, что Сергей отстает и идет все медленней и тяжелей.
Присмотрела себе
чудные камешки, положила сушить вкладыши, поела, вздремнула, солнце успело
натопить воды. От этого места можно дойти до ночевок без привала. Но тем не
менее обгоняю Серегу, которому совсем не идется.
В домике Юра уже
топит снег. Алена спит. Собака сторожит на камне остальных.
На стенах этого домика каждый оставил свой след в
меру своего интеллекта. От попыток философствования «Я покажу тебе мой мир с
этой высоты…» и абстрактных картин до
простого и незатейливого «Здесь был я». Географическое
разнообразие, наивная реклама родных компаний. Но главное – полати, нары. На
них и спим. Только двое не влезли и остались в палатках. Вообще, здесь можно
разместить 12 человек. Домик
отвратительный от скопившейся грязи и уютный одновременно, так как это иллюзия
защиты.
Духовное общение с
верующим человеком не прошло даром. Перед сном полчаса слушаю песнопения
Валаамских монахов. Это очень красиво. Но меня редко хватает дольше чем на 2-3
минуты. А тут вот покатило. Настроилась
на высокий лад.
28 мая, пятница
Сегодня перевал
Делоне. Должно быть несколько ледовых веревок. Но лед покрыт снегом, до него
надо докопаться. Богуслав выбирает линию
движения вдоль скал, зигзагом. Почему не напрямую? Снег лежит на льду и может
поехать. А мы бочком, бочком. Последний участок перед перевалом пролазим без
перил. Каждого вновь пришедшего спрашивают: «Ну что, нужна здесь веревка?» И
каждый гордо отвечает: «Да, но не мне». Подходит Виталий, раздает каждому
Сеньку по шапке, и Алексей вешает веревку на этом участке. И слава богу, именно
здесь у Петра пару раз заел жумар, и он повис на прусике.
Холодно на перевале,
но мы успеваем отдохнуть и перекусить. Далее вниз, по заснеженному леднику.
Виталий за местного, знает дорогу. И тем не менее мы попадаем между больших
трещин. Через нее мостик на две трети, а дальше – прыжок. Первому как-то
стремно должно быть, а остальным – на веревочке выдернут.
Собачка
побегала-побегала, да и нашла обход по какому-то призрачному мостику, и дальше
за нами.
Дальше относительно
плоский ледник Менсу, тропим потихоньку.
С утра погода хмурая, к вечеру показывается синее небо, видны ледяные
стены вокруг. Красиво. Встаем перед взлетом на перевал Берельское Седло. Топчем
площадки под палатки. Мне по прежнему легко, хочется прыгать, раскинуть руки и
раствориться в воздухе, парить над этими вершинами.
Как здорово в детстве мы строили снежные
крепости! Построила стенку для
неромантичного утилитарного использования. J
Настроение отличное,
вечером в палатке запеваем песни. Особенно хорошо получилась «Нам нужна одна
победа». Серегин выбор.
29 мая, суббота
Сегодня надо дойти до
перемычки с пиком Берельского. Там штурмовой лагерь. Ночью был снег. С утра –
хмарь. Собралась как-то быстро. Жду остальных. Юра кидает клич: «Кто готов –
выходите!» Побрела тропить вверх. Если медленно, то очень даже нормально. Меня
догоняют Юра, Богуслав с Доротой и Алексей. Богуслав организует смену первого, кто тропит по несколько
минут. Но у самого у него шаги такие,
что мне хоть на шпагат садись.
После первого склона
встречаем группу из Ташкента. А ты мы их уже потеряли. Они готовы к выходу. На
вершину не поднялись, погоды не было.
Далее движемся по
леднику вверх, постоянный плавный набор высоты,
обходим трещины. Погода
неустойчивая, облака набегают и улетаю. Иногда холодно, иногда печет просто как
на сковородке.
Подходим к большой и
красивой трещине. Ее можно обойти большим кругом, а можно перейти по мостику.
Богуслав вызвался пройти первый. Далее переходят все. А
потом наступает такой момент. Первым в связке идет Юра Ермачек, далее Алена, я.
Кошки не надеты (снег по колено, какие кошки), ледоруб в рюкзаке. И попадается обледеневший край узкой
трещины. Вправо не переступить – широковато, влево склон крутоват. И мы идем
ВДОЛЬ трещины. Помнится в прошлом году наш руководитель в таких случаях орал
благим матом. Ладно, проскреблись. А там уже и перемычку видно. Одна ходка, но
Юре все время тропить тяжко, меняю его на сколько могу, потом Алена тропит. И
вот мы на месте.
Топчем площадку под
палатку, ставим лагерь. С перемычки – 20 минут до вершины Берельского пика.
Группа товарищей радостно туда поднялась. Я же примкнула к другой группе –
провешивать веревки. Честно, я думала, что там лед на склоне. К тому же склон
не очень крутой. Но на практике там оказался снег, там что станцию я сделала на
снежном коле. Замерзла и побежала в палатку.
Закат был такой
чистый, такой красивый, что было понятно, что с утра погода будет отличная.
30 мая, воскресенье.
И действительно, с
утра погода волшебная. Чистое небо, яркое солнце, тепло и нет ветра.
Я даже пуховик было
не взяла. Но посмотрела на мудрого Юру, который несмотря на благодать стоял в
пуховике, вспомнила, что на станциях ждать своей очереди может быть холодно, и
сунула пуховик в рюкзак.
Псину уговаривали
остаться в лагере, при палатках, но упорное животное поперлось наверх. Там где
склон уже был крутоват и твердоват для
ее когтей, она покатилась вниз. Поймали за шкирку. Серега заворчал, но собаку в
рюкзак засунул. Еще свою колбасу отдал, чтобы тихо сидела. Так и донес до
вершины лишние 10-15 кг. Псина то тихо сидела, но выть начала. А потом уснула.
Вверх мы поднимались
довольно споро. Первыми шли то Алексей Толстенко, то Юра Шубин. Первые 12
веревок станции были в основном на старых петлях на камнях. Кстати, узбеки
сказали, что здесь без скального снаряжения они и застряли. Может, не знали про
петли. Они первый раз шли.
Далее мы вышли на
снежное плато. После него начался финальный подъем, снежный склон, 6 веревок. И
вот она – обширная вершина. Кое-где она обледенела, так что Дорота поскользнулась
и получила свою дозу адреналина.
Когда все выходят на
вершину, начинается праздник.
Фотографируемся, наслаждаемся видом.
На обратном пути, когда
мы спускаемся до снежного плата, резко меняется погода. Подул пронизывающий
ветер, небо заволокло тучами. Вот как раз и пуховик пригодился. Но даже в нем
зябко.
Спуск занимает дольше
времени, чем хотелось бы. Есть
неразбериха с веревками. На станциях скапливается народу больше, чем они могут
вместить. В лагерь приходим совсем замерзшие.
Соседняя палатка
угощает нас с Сергеем киселем. Отличная вещь! Варим ужин и спать. Казалось бы
все теперь хорошо. Но на самом деле черная полоса только началась.
31 мая, понедельник
Поздно вечером Серега
начал кашлять, Леша дал ему диакарб, но еще никто не верит, что это отек.
Сергей ночь проводит сидя. Вроде, это помогает не накапливать жидкость в
легких. Ночью, оказывается, он сходил в палатку к руководителю и сообщил о воем
ухудшающемся состоянии. Весь вечер и всю ночь дул сильнейший ветер. В 4 часа
прозвучала команда «подъем». Практически сразу после этой команды по крыше
палатки забарабанила снежная крупа, начался буран. Мы приготовили завтрак и
поели, но выход откладывается из-за погоды.
Часов 9 утра, когда
терпеть уже нет сил, вылажу из палатки в туалет. Ветер сбивает дыхание, не
видно дальнюю палатку.
Снег заваливает
палатку в течении часа. Откапываем. В принципе, запас продуктов на день
непогоды у нас есть, хотя, конечно, хочется вниз. Пожалуй, это первый раз,
когда гора поймала нас в ловушку.
Пустила наверх, но не дает спуститься вниз.
К обеду Сергею
становится настолько плохо, что он уже не в состоянии самостоятельно подняться.
В груди появилось бульканье, а это совсем плохой признак. Ермачек связался с
МЧС. Они готовы вылететь, но им нужно
окно хорошей погоды.
К вечеру напряжение
нарастает. Совершенно очевидно, что у Сергея состояние критическое. И вдруг ему становится лучше. Он почти
самостоятельно садится, произносит несколько фраз. У нас с Алексеем безумная радость. Появилась
надежда.
Но напрасно.
Буквально через несколько минут после этого, бульканье перешло в хрипы.
Сергей перестал дышать. Я в ужасе. Понимаю, что еще несколько секунд
можно что-то исправить, пока это клиническая смерть. Леша делает ему искусственное дыхание, непрямой массаж
сердца. Но легкие полны жидкости. Он захлебнулся.
Совершенно на
автомате помогаю Юре упаковать тело.
Мозги соображают, эмоции отключены. Все кончилось. Пустота. За весь вечер так и
не смогли вскипятить воды. Очень хочется пить. Но шевелиться нет никаких сил.
1 июня, вторник
Утром чуть-чуть
ослабел ветер. Видимость по прежнему нулевая.
Я спала не больше трех часов.
Чего-то там позавтракали, собираемся.
Все выглядят подавленными. Наши-то перспективы тоже не очень радужные.
Найдем ли дорогу в таком молоке? Не попадем ли в трещину? А снега сколько нападало.
Все склоны лавиноопасные.
Обозначаем тело
Сергея двумя палками, прощаемся с ним и начинаем спуск.
По колено в снегу
продвигаемся вниз, в малейших просветлениях пытаемся угадать очертания склонов
вокруг. Иногда возвращаемся. Ведет все время Юра Ермачек. В какой-то момент
выходим на тот обледенелый край трещины, вдоль которой мы шли 2 дня назад. Снег
оттуда сдувает и видна пара наших следов. Значит, мы на верном пути. Лично я
временами совсем не понимала, где мы находимся. Ориентировались Юра, Богуслав и
Дорота.
Совершенно ничего не
видя вокруг, мы таки спустились на
ледник Менсу, к месту нашей предыдущей ночевки на подъеме. Здесь видимость
стала немного лучше, появились разрывы в сплошном молоке.
Далее нам предстоит
подняться на перевал Делоне, лавируя между огромных трещин. Склон выглядит
очень нагруженным снегом. С окрестных, более крутых склонов постоянно сходят
мини-лавинки. Но вот мы на перевале.
Виталий спускается
первым. Его задача – провесить все три веревки. А дальше пешком. Склон
наполовину сошел. Хочется убраться с этого склона побыстрее. После спуска уже
рукой подать по плоскому рельефу. Маленькая засада в том, что пока нас не было
снег, подтаял, и теперь мы постоянно проваливаемся в мелкие, но многочисленные
трещины.
И вот они – томские
ночевки. Вообще-то есть не собирались. Но это процесс начался стихийно. Алена
поделилась со мной драгоценным жасминовым чаем. Он был потрясающе вкусным и
просто оживил меня. Вот уже месяц после похода. Но я пью только жасминовый чай.
Не хочется другого.
По словам Виталия,
который здесь бывал много раз, ниже ночевок на леднике больших трещин нет.
Только много мелких, закрытых сейчас мокрым снегом. Мы идем без связок.
Проваливаемся то по колено, то «по развилку». Мы подошли к морене, и следовательно
к курумнику, как раз когда стемнело. «Неземное» наслаждение прыгать по
курумнику в пластиковых ботинках при фонарике, когда глаза слипаются от
усталости. Длился этот экстаз часов пять.
И все-таки кто в 3
часа ночи, кто ближе к 4, мы дошли до бочек на Аккемском озере.
Спасибо Володе,
приютил, дал кипятка и лепешек. Весь
день мое не очень четкое сознание возвращалось к событиям вчерашнего времени,
накатывали боль, ужас, ощущение беспомощности. Поэтому мне ужасно хотелось
добежать до бочек и спросить Володю, как жить дальше с этим. Он, конечно, тоже
был потрясен. Но у верующих есть ответы на все. Я не помню, что именно он мне
сказал. Но мне стало чуть-чуть легче.
Уже на следующий день
погода была солнечной. Аккемская стена сияла белизной свежего снега. Прилетел
вертолет, забрал тело Сергея и увез в Горно-Алтайск. Так все быстро произошло,
всего 2 суток непогоды и такие
последствия…
Мы спустились вниз в
Тюнгур. Мы не говорили о Сергее, только выпили водки за упокой его души. Но
что-то изменилось в воздухе. Вроде все как всегда… Но не так.
Мой первый шквал
эмоций приняли на себя мои родители в Бийске. Спасибо им. Они поддержали меня
просто тем, что внимательно выслушали.
Мне кажется, Алексей
беспокоился о том, как я переживу эти события. Чувствовал некую ответственность,
что попросил меня остаться ему помогать. Но это был мой выбор, абсолютно точно.
Да, мне было нелегко
некоторое время после похода, особой энергии у меня не было, как и особого
позитива. Это даже сыграло роль в том, что мне тяжело работалось на новой
работе, куда я вышла сразу после похода. Легкость и позитив бы тут не помешали.
Но я вынесла свои
уроки. Что смерть в горах очень близко. Что люди чувствуют свою судьбу. Что дух
управляет телом, и смысл действий меняет само действие.
Каждый год 31 мая я вспоминаю
Сергея. За час до наступления лета…
